[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

работой настоящего Шэнь Цинцю, но и следить, чтоб другие не устроили беспорядка.Он не мог поручиться даже за свою маленькую, но драгоценную жизнь и все равно был обязан убедиться, что у главного героя достаточно баллов для покорения своих пока еще отсутствующих девушек.

Пробелов в событиях, не заполненных автором, явно не доставало – теперь Шэнь Цинцю предстояло перелопатить сюжет и сделать это самому!

Ха-ха.

Как однажды признался сам Сян Тянь Да Фэйцзи, «Путь Гордого Бессмертного демона» написан только с одной целью: каждое слово в нем существовало ради крутости.

Вероятно, именно потому роман стал настолько известным: окунувшись во мрак, главный герой притворялся овечкой, которая сожрет тигра, и пользовался различными уловками, чтобы избежать чужих интриг. В конечном итоге, он стал настолько крут, что сокрушил Небеса. Такая вот причина, вознесшая книгу на вершину славы.

Об этом и думал Шэнь Цинцю, подавленный осознанием своей ответственности за исправление сюжета. Ловушки скрывались повсюду, и он серьезно сомневался, что сумеет обойти каждую!

Шэнь Цинцю: «Какое развитие сюжета можно считать неплохим?» [Стандарт отсутствует. Все зависит от субъективных чувств читателя].

«У этого несчастного куска писанины еще остался читатель...» – Шэнь Цинцю зафыркал, напрочь позабыв, что именно он потратил свои кровные на покупку книги и прочел ее, не смотря ни на что. Он и был тем самым «верным» читателем...

После паузы Шэнь Цинцю спросил вновь: «И сколько же нужно собрать баллов для открытия стартового этапа?»

Система: [Стартовый этап будет запущен при определенном стечении обстоятельств. Когда это произойдет, вы получите автоматическое уведомление].Шэнь Цинцю криво усмехнулся. Услышав скрип открывающейся двери, он сделал шаг назад и уставился на вошедшего мальчика.

Тот, хоть и с трудом, но сумел встать ровно и произнести:

Учитель.Шэнь Цинцю все-таки успел натянуть на лицо полуулыбку, внутренне холодея от ужаса.

Он умрет. Человек, стоящий перед ним, в будущем без раздумий навредит первой же встречной старухе или ребенку; так что говорить о самоубийце, который причинил боль самому главному герою, наставив ему синяков? Он умрет, он точно умрет.

И все же, несмотря на все то насилие, что он перенес, юноша всем своим видом показывал, что достоин именоваться главным героем.

Ясные глаза Ло Бинхэ сияли, словно утренние звезды. Прекрасный юноша с нежным лицом излучал красоту и свежесть.

Почтительный, но твердый взгляд свидетельствовал о благородном и несгибаемом характере.

Идеальная осанка и высокая стройная фигура – о том, что он, скорее, сломается, нежели согнется. Столкнувшись вдруг со столь пронзительным взглядом, Шэнь Цинцю почувствовал, как сердце пропустило удар. Слова, которые он собирался произнести, куда-то исчезли; в голове же все внезапно перемешалось, – и мужчина едва не сморозил какую-то нелепость.

К счастью, разум стоящего на краю пропасти Шэнь Цинцю вовремя прояснился. Но этот главный герой... он действительно невероятно хорош!

Он молча наблюдал, как Ло Бинхэ медленно хромает к нему от двери и пытается встать на колени. Уголок рта, Шэнь Цинцю дернулся. Он подумал: «Ну уж нет! Эта старушка не может принять твой поклон; если ты преклонишь свои колени предо мной сейчас, в будущем, вероятно, мои собственные колени будут отсечены тобой!»

(Шэнь Цинцю иронизирует, говоря о себе в третьем лице и называясь то «старушкой», то

«пожилым джентльменом». Восемьдесят пет - не возраст, а состояние души, ага). Остановив мальчика, он произнес:

В этом нет необходимости.

Отведя руку, достал маленькую бутылочку:

Возьми. Это лекарство... – и саркастично закончил: – Не могу же я позволить, чтобы другие, завидев тебя, решили, будто на горе Цинцзы издеваются над учениками.

Мужчина быстро вошел в свою роль. Он хотел набраться смелости дать ребенку лекарство, но использовал ядовитые речи, чтобы соответствовать образу «Шэнь Цинцю».

Как он и рассчитывал, Система не выдала предупреждения об ООС. Шэнь Цинцю мысленно выдохнул с облегчением.

Будучи уверенным в том, что его позвали ради продолжения «обучения» и очередной порции тумаков, Ло Бинхэ и представить не мог, что ему дадут целебное средство. Стараясь скрыть удивление, он поднял руки в почтительном жесте:

Благодарю за лекарство, Учитель.

Голос Ло Бинхэ был полон детской искренности, а улыбка – теплой, как солнце, уходящее за горизонт.Шэнь Цинцю, поймав эту улыбку, замер на мгновение, а затем отвернулся.

Этот «главный герой», до того, как его душа почернела, и впрямь являлся образцово- хорошим парнем. Явно из тех людей, которые, даже если вы присудите им всего один балл, гарантированно вернут целый десяток баллов. Определение «маленькая белая овечка» весьма подходило ему.

Тем временем Ло Бинхэ с радостью произнес:

Ваш ученик непременно будет стараться еще больше, чтобы не разочаровать Учителя!

«Эх, малыш, если ты расстараешься как следует, именно твой Учитель будет огорчен больше всех...»

Если бы Шэнь Цинцю не читал «Путь Гордого Бессмертного Демона», в этой сцене его сердце сжалось бы от сочувствия к Ло Бинхэ, сам же он ронял бы скупые слезы.

Но он прочел роман от корки до корки и прекрасно знал, что после того, как Ло Бинхэ ступил на темный путь, юноша, изображая почтительность, с легкостью мог мягко улыбаться, мысленно прикидывая, как половчее снять с собеседника кожу и вытряхнуть кости.

[. Ло Бинхэ тонко улыбнулся: «Позор, который перенес ваш ученик в прошлом, он вернет

вам теперь многократно; за мою пострадавшую руку я сотру все ваши конечности в порошок»].

«Путь Гордого Бессмертного Демона», второй абзац. После этого он и впрямь не оставил Шэнь Цинцю ни рук, ни ног.

Если этот человек говорил, что он что-то с тобой сделает, – именно так он и поступал. Нельзя умолять о жизни, нельзя умолять о смерти. Характер, сложившийся у него в последующие годы, соответствовал «крутому и властному» повелителю; его манеру обращения к другим можно было изобразить фразой: «Ха-ха, вы все – тупые молокососы».

Именно поэтому, несмотря на нынешнее состояние Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю подавил в себе сочувствие, переживая за собственную судьбу.

Ведь, в конце концов, именно Ло Бинхэ в будущем может придавить его голову ногой, злобно хохоча.

Шэнь Цинцю, удобно устроившись в кресле из сандалового дерева, постарался задать вопрос небрежным тоном:

Бинхэ, каков твой прогресс в духовном развитии?

Услышав, как собственные губы произносят: «Бинхэ», он ощутил пробежавший вдоль позвоночника озноб. Юноша тоже заметно вздрогнул, но нашел в себе силы застенчиво улыбнуться:

Ваш ученик был неразумен... и упустил возможность.

Чувства Шэнь Цинцю уже граничили с ненавистью к Ло Бинхэ; видели Небеса, больше всего ему сейчас хотелось схватить громкоговоритель и прорычать ученику в ухо: «Ты, маленький лживый паршивец! Очень хорошо, конечно, что ты еще не сошел с ума, взявшись за основы!Но не смей и пытаться меня обдурить, и позволь своему Учителю наставить тебя на праведный путь!»

Чертово предупреждение вновь зазвонило в голове, и Шэнь Цинцю мысленно вскричал, обращаясь к Системе: «Я просто подумал, что мне